Идеальный Полли 7 ноября 2019 — 7 декабря 2019
Столкновение с объектами Андрея Андреева вызывает недоумение. При первом взгляде начинается игра восприятия: это скульптуры? рельефы? смятая графика?
На фото они кажутся небольшими и легкими, но в реальности выглядят монументально.
Эта насыщенность вовлекает зрителя в свободную игру воображения, призывая зайти дальше и разгадать пласт смыслов,
На фото они кажутся небольшими и легкими, но в реальности выглядят монументально.
Эта насыщенность вовлекает зрителя в свободную игру воображения, призывая зайти дальше и разгадать пласт смыслов,
который скрыт за объектами художника. В своих работах Андреев сталкивает два медиума классического искусства — живопись и скульптуру. Плоская поверхность холста, которая подвергается трансформации, сжиманию, превращается в объемную скульптуру. Художник ставит проблему созидания нового через разрушение старого. Для Андреева важно, что живопись не просто завершается, но уничтожается как медиум. Этим жестом художник совершает выход за пределы живописи, устанавливает буквальную границу между ней и скульптурой, но сохраняет эту трансгрессию, фиксирует в получившихся гибридах.
Андрей называет свои работы «Актами». Акт — это и отдельное действие, и документ. Начиная с фиксации визуальных образов на холсте, как на чистом листе бумаги, художник заканчивает свою работу в жесте смятия получившегося документа. Итогом зритель видит перед собой документацию, «акт акта». Экспрессивность этого жеста манифестирует в то же время бунт против бюрократизации искусства и жизни.
Сама живопись представляет собой попытку осмыслить связи и отношения, которые существуют между индивидами и в обществе. За деформированным рельефом можно увидеть образы фигур и лиц, референсом которым служат воспоминания, сны, контент соцсетей и новостей. Все эти образы и их обрывки складываются в новую реальность, где они живут своей жизнью и блуждают по холстам, желая быть увиденными и прочитанными. Таким образом Андреев словно пересобираетреальность, выступая создателем новой, где господствует своя иконография и своя структура. Это желание вернуть захваченную виртуальными сетями реальность, причем с помощью классических медиумов, вторит спекулятивному повороту и желанию вернуть объект в мир и философию.
Но будучи статичными, объекты Андреева растекаются, пульсируют в восприятии. Взгляд блуждает по получившемуся 3D-ландшафту, заглядывает в складки и морщины холста, но никогда не схватывает картину полностью. Это ускользание, дисперсия образов превращается в поток, который противится фиксации. Акцент смещается со статики на динамику и длительность, позволяя сравнить объекты Андреева с минималистической скульптурой, которая под влиянием «Феноменологии восприятия» (1945) Мерло-Понти одна из первых начала в искусстве рефлексию условий и возможностей зрительского восприятия.
Анастасия Хаустова
Андрей называет свои работы «Актами». Акт — это и отдельное действие, и документ. Начиная с фиксации визуальных образов на холсте, как на чистом листе бумаги, художник заканчивает свою работу в жесте смятия получившегося документа. Итогом зритель видит перед собой документацию, «акт акта». Экспрессивность этого жеста манифестирует в то же время бунт против бюрократизации искусства и жизни.
Сама живопись представляет собой попытку осмыслить связи и отношения, которые существуют между индивидами и в обществе. За деформированным рельефом можно увидеть образы фигур и лиц, референсом которым служат воспоминания, сны, контент соцсетей и новостей. Все эти образы и их обрывки складываются в новую реальность, где они живут своей жизнью и блуждают по холстам, желая быть увиденными и прочитанными. Таким образом Андреев словно пересобираетреальность, выступая создателем новой, где господствует своя иконография и своя структура. Это желание вернуть захваченную виртуальными сетями реальность, причем с помощью классических медиумов, вторит спекулятивному повороту и желанию вернуть объект в мир и философию.
Но будучи статичными, объекты Андреева растекаются, пульсируют в восприятии. Взгляд блуждает по получившемуся 3D-ландшафту, заглядывает в складки и морщины холста, но никогда не схватывает картину полностью. Это ускользание, дисперсия образов превращается в поток, который противится фиксации. Акцент смещается со статики на динамику и длительность, позволяя сравнить объекты Андреева с минималистической скульптурой, которая под влиянием «Феноменологии восприятия» (1945) Мерло-Понти одна из первых начала в искусстве рефлексию условий и возможностей зрительского восприятия.
Анастасия Хаустова