Удар. 17 мар 2022 — 18 апр 2022
Удар. 17 мар 2022 — 18 апр 2022
Петр Белый. Куратор - Александр Дашевский.
Еще совсем недавно казалось, что эпоха больших форм, брутальных материалов, материалов, монументальных высказываний – это прошлое российского искусства и настало время розового меха, зеркальных пайеток, глиняных крендельков и бормочущих рассказов о своей ранимости и чужой токсичности. Но нет - ржавое колесо отечественной истории начало
стремительно вращаться против часовой стрелки, вовлекая находящихся в зоне поражения в непроработанное позапрошлое, полное прямого насилия и опасности ядерного удара.
Апокалиптические воспоминания и предчувствия – один из лейтмотивов искусства Петра Белого. Начиная с инсталляции «Опасная зона» он работает с образами смутного прошлого, готовыми вос- производить себя в мутном будущем. Об этом же был и проект «Тишина», где бесшумный взрыв бесконечно растягивал мгновение катастрофы. Но тогда речь шла об обобщенных образах, впитавших отголоски многих трагедий, которые слух автора различал через временную толщу (практика, которую сам художник называл «мемориальное макетирование»). Сейчас мы находим- ся в прямо противоположной позиции – слишком мало времени прошло с начала новой эпохи и события еще кроваво кипят. Отсутствие дистанции и правдивой информации, обрекают авторское высказывание на неточность, эмоциональную перегруженность, отсутствие ресурсов, данных для рефлексии и закономерное недоверие окружающих. Да и сам говорящий имеет ли право высказываться? Система смыслов, определяющих роль художника нарушена, культура растеряна, все замерли в позах отчаянья и ужаса. В этой ситуации Петр Белый передал слово своим художественным материалам, в первую очередь черной офсетной краске.
Монотипия стоит особняком среди техник печатной графики. В ней заключено противоречие главно- му утилитарному смыслу печати – тиражности: оттиск всегда один. Глубинная связь с физическими свойствами краски (текучестью, например, как и у бетона), высокая доля спонтанности делают результат непредсказуемым. Процесс печати становится вопрошанием.
Из-под вала офортного станка выходит то, что еще недавно могло бы быть эстетской абстракцией, и что теперь опознается как репортажи с передовой: ландшафтная съемка беспилотником, всполох от ракетного удара, дымы от горящих домов, падающие остатки сбитого самолета, ядерный рефлекс на облаках – калейдоскоп насилия. Так же работает фактура представленных в экспозиции объектов: битый кирпич, торчащая арматура, бетон, сочащаяся вода на тактильном уровне сообщают то, что не способен различить глаз. Туман, пар, дымка, бесформенные кучи, зава- ленный горизонт, трясущаяся камера, не умеющая ни зафиксировать, ни передать происходящего – зрение отказывается видеть, разум - воспринимать. Но подлинность этого репортажа не подлежит сомнению - как сказано в Книге Откровение: «свидетель верный и истинный».
Александр Дашевский
Апокалиптические воспоминания и предчувствия – один из лейтмотивов искусства Петра Белого. Начиная с инсталляции «Опасная зона» он работает с образами смутного прошлого, готовыми вос- производить себя в мутном будущем. Об этом же был и проект «Тишина», где бесшумный взрыв бесконечно растягивал мгновение катастрофы. Но тогда речь шла об обобщенных образах, впитавших отголоски многих трагедий, которые слух автора различал через временную толщу (практика, которую сам художник называл «мемориальное макетирование»). Сейчас мы находим- ся в прямо противоположной позиции – слишком мало времени прошло с начала новой эпохи и события еще кроваво кипят. Отсутствие дистанции и правдивой информации, обрекают авторское высказывание на неточность, эмоциональную перегруженность, отсутствие ресурсов, данных для рефлексии и закономерное недоверие окружающих. Да и сам говорящий имеет ли право высказываться? Система смыслов, определяющих роль художника нарушена, культура растеряна, все замерли в позах отчаянья и ужаса. В этой ситуации Петр Белый передал слово своим художественным материалам, в первую очередь черной офсетной краске.
Монотипия стоит особняком среди техник печатной графики. В ней заключено противоречие главно- му утилитарному смыслу печати – тиражности: оттиск всегда один. Глубинная связь с физическими свойствами краски (текучестью, например, как и у бетона), высокая доля спонтанности делают результат непредсказуемым. Процесс печати становится вопрошанием.
Из-под вала офортного станка выходит то, что еще недавно могло бы быть эстетской абстракцией, и что теперь опознается как репортажи с передовой: ландшафтная съемка беспилотником, всполох от ракетного удара, дымы от горящих домов, падающие остатки сбитого самолета, ядерный рефлекс на облаках – калейдоскоп насилия. Так же работает фактура представленных в экспозиции объектов: битый кирпич, торчащая арматура, бетон, сочащаяся вода на тактильном уровне сообщают то, что не способен различить глаз. Туман, пар, дымка, бесформенные кучи, зава- ленный горизонт, трясущаяся камера, не умеющая ни зафиксировать, ни передать происходящего – зрение отказывается видеть, разум - воспринимать. Но подлинность этого репортажа не подлежит сомнению - как сказано в Книге Откровение: «свидетель верный и истинный».
Александр Дашевский